Астроном Ави Лоэб утверждает, что к нам прилетали инопланетяне, и он не шутит

Ави Лоэб не сторонится споров. Плодовитый астрофизик из Гарвардского университета провел новаторские и провокационные исследования черных дыр, гамма-всплесков, ранней Вселенной и других стандартных тем в своей области. Но вот уже более десяти лет он обхаживает и более спорную тему - космических пришельцев, в том числе и то, как их найти. До недавнего времени самой громкой работой Лоэба в этом направлении было его участие в Breakthrough Starshot - проекте, финансируемом миллиардером из Кремниевой долины Юрием Мильнером, который должен был отправить в скоростное путешествие к близким звездам зеркальные космические корабли с лазерным ускорителем, называемые «световыми парусами». Однако все начало меняться в конце 2017 года, когда астрономы всего мира бросились изучать загадочного межзвездного гостя - первого в истории, - который ненадолго попал в поле зрения их телескопов.

Первооткрыватели объекта назвали его Оумуамуа — это гавайский термин, который примерно переводится как «разведчик». Неизбежно беглые исследования этого небесного странника показали, что он обладает рядом свойств, которые не поддаются простому естественному объяснению. Очевидная форма Оумуамуа, напоминающая 100-метровую сигару или блин, не была похожа ни на один из известных астероидов или комет. Не отличалась и его яркость, которая показала, что Оумуамуа был как минимум в 10 раз более отражающим, чем один из типичных космических камней нашей Солнечной системы - достаточно блестящим, чтобы напоминать блеск отполированного металла. Самое странное, что, проносясь мимо Солнца, объект ускорялся быстрее, чем можно было объяснить только ослаблением гравитационного притяжения нашей звезды. Обычные кометы могут демонстрировать подобное ускорение из-за ракетного эффекта испаряющихся газов, вырывающихся из их нагретых солнечным светом ледяных поверхностей. Но вокруг Оумуамуа не было замечено никаких признаков таких струй.

Для Лоэба наиболее правдоподобное объяснение было столь же очевидным, сколь и сенсационным: вместе с его, возможно, блинообразной формой и высокой отражательной способностью, аномальное ускорение Оумуамуа имело смысл, если объект на самом деле был легким парусом - возможно, заброшенным представителем какой-нибудь давно исчезнувшей галактической культуры. Под влиянием многолетних размышлений о том, как мы могли бы однажды найти доказательства существования космических цивилизаций в небесных глубинах, он все больше убеждался, что в случае с Оумуамуа эти доказательства нашли нас. В конце 2018 года Лоэб и его соавтор Шмуэль Биали, пост-докторант из Гарварда, опубликовали в Astrophysical Journal Letters статью, в которой утверждали, что 'Оумуамуа был не чем иным, как первым контактом человечества с артефактом внеземного разума.

Статья вызвала большой резонанс среди журналистов, но не понравилась большинству коллег Лоэба, специализирующихся на астробиологии, которые настаивают на том, что, несмотря на свою странность, свойства 'Оумуамуа все еще находятся в пределах области естественных явлений. Утверждать обратное, говорят критики Лоэба, в лучшем случае бесцеремонно, а в худшем - разрушительно для долгой борьбы за снятие клейма легковерных сообщений об НЛО и похищениях инопланетянами с того, что, несомненно, должно быть законной областью научных исследований.

Теперь Лоэб обратился к общественности с книгой «Внеземляне: Первый признак разумной жизни за пределами Земли», которая является не только историей жизни автора, но и фундаментальными загадками Оумуамуа. Scientific American поговорил с Лоэбом о книге, его спорной гипотезе и о том, почему, по его мнению, наука переживает кризис.

[Далее следует отредактированная стенограмма интервью].

Привет, Ави. Как поживаете?

Хорошо, но я теряю сон, потому что, чтобы справиться со всеми запросами СМИ, я даю интервью, например, Good Morning Britain в 1:50 утра и Coast to Coast AM в 3 часа ночи, а также выступаю на американском сетевом и кабельном телевидении. В ближайшие несколько недель мне предстоит сделать около 100 интервью для подкастов. И я уже записал длинные беседы с [подкастерами] Лексом Фридманом и Джо Роганом для их шоу. Я никогда не видел ничего подобного; интерес к книге был настолько велик. За последние несколько недель со мной связались 10 режиссеров и продюсеров из Голливуда! Я пошутил со своим литературным агентом, что если по этой книге будет снят фильм, то я хочу, чтобы меня сыграл Брэд Питт.

Ха, действительно, сходство необыкновенное. Судя по вашей продуктивности, у меня никогда не возникало ощущения, что вы много спите.

Я просыпаюсь каждое утро в 5 утра и отправляюсь на пробежку. Это очень красиво, когда на улице никого нет - только я и птицы, утки и кролики. И да, из-за пандемии последние 10 месяцев были самыми продуктивными в моей карьере. Мне не нужно ездить на работу. Мне не нужно встречаться с огромным количеством людей. И самое главное - мне не нужно думать о том, что не так со всеми теми вещами, которые говорят другие люди!

Если говорить о важных вещах, то вот одна, с которой мы оба согласны: в науке мы должны сохранять честность друг друга. Я упоминаю об этом только потому, что в «Внеземном» есть момент, когда вы утверждаете, что не хотите быть в центре внимания и не заинтересованы в саморекламе. Как это может быть правдой?

Позвольте мне объяснить. Я считаю, что общение со СМИ — это важная возможность, потому что оно позволяет мне поделиться своим посланием с более широкой аудиторией, которая иначе не смогла бы его воспринять.

В чем именно заключается ваше послание? Я так понимаю, вы говорите не только об Оумуамуа.

Да. Мое послание заключается в том, что с научным сообществом сегодня что-то не так с точки зрения его здоровья.

Слишком много ученых сейчас руководствуются главным образом эго, желая получить почести и награды, показать коллегам, насколько они умны. Они относятся к науке как к монологу о себе, а не как к диалогу с природой. Они создают эхо-камеры, используя студентов и пост-доков, которые повторяют их мантры, чтобы их голос звучал громче, а их имидж продвигался. Но цель науки не в этом. Наука — это не про нас, это не про то, как расширить свои возможности или сделать свой имидж великим. Это попытка понять мир, и она должна быть опытом обучения, в котором мы рискуем и совершаем ошибки на этом пути. Когда вы работаете на границе, вы никогда не можете заранее сказать, какой путь будет правильным. Это можно узнать, только получив обратную связь от экспериментов.

В этом заключается еще одна проблема современной науки: люди не только руководствуются неправильными мотивами, но и перестали ориентироваться на доказательства. Доказательства заставляют вас быть скромнее, потому что вы предсказываете что-то, проверяете это, и доказательства иногда показывают, что вы ошибаетесь. Сейчас многие знаменитые ученые занимаются математической гимнастикой, обсуждая множество непроверяемых вещей: теорию струн, мульти-вселенную, даже теорию космической инфляции. Однажды на публичном форуме я спросил [физика] Алана Гута, который стоял у истоков этой теории: «Можно ли фальсифицировать инфляцию?» И он ответил, что это глупый вопрос, потому что какие бы космологические данные ни давал нам эксперимент, можно найти модель инфляции, которая будет их учитывать. И поэтому инфляция находится в очень сильной позиции, потому что она может объяснить что угодно! Но я вижу в этом очень слабую позицию, потому что теория всего — это иногда теория ничего. Между ними может не быть никакой разницы.

Для меня этот пузырь воображаемых вещей подобен наркотическому кайфу: Вы можете поймать кайф и представить, что вы богаче Элона Маска, который сейчас является самым богатым человеком в мире. Это очень забавная мысль. Вы можете чувствовать себя очень хорошо и говорить об этом со своими друзьями. А если вы являетесь частью большого сообщества единомышленников, то все могут поддерживать и уважать друг друга, и вы даете друг другу награды, и это здорово, правда? Но потом, если вы пойдете снимать деньги, если вы захотите действительно потратить те деньги, которые, как вы думаете, у вас есть, вы поймете, что на самом деле у вас ничего нет. Как и поход к банкомату, проведение экспериментов может служить проверкой реальности. А в науке очень важно, чтобы эта проверка была - чтобы мы делали проверяемые предсказания и участвовали в игре, потому что иначе мы не узнаем ничего нового. Я не думаю, что это признается должным образом.

Значит, рассуждения о теории струн и мульти-вселенных — это плохо, а рассуждения об инопланетных цивилизациях и их артефактах, пролетающих через Солнечную систему, - нормально? Можно сказать, что апелляция к «инопланетянам» тоже может объяснить что угодно.

Разница в том, что вы можете делать предсказания и проверять их, а спекуляции исходят из консервативной позиции.

Если Оумуамуа - член популяции объектов, движущихся по случайным траекториям, то, основываясь на его открытии телескопом Pan-STARRS, можно предположить, что после ввода в строй обсерватории Vera C. Rubin мы очень скоро начнем находить в среднем по одному такому объекту в месяц. Мы также можем создать систему приборов - возможно, спутников, - которые не только будут наблюдать за небом, но и смогут реагировать на приближение таких объектов, чтобы мы могли фотографировать их по мере появления, а не преследовать их по мере удаления, поскольку они движутся очень быстро. Не обязательно, чтобы вся эта работа велась в космосе: Можно представить себе метеоры и межзвездного происхождения, и мы сможем искать их. А если вы найдете метеоры, оказавшиеся на поверхности Земли, то, возможно, даже сможете изучить их своими руками.

Люди спрашивают, почему я привлекаю такое внимание СМИ. Причина одна - мои коллеги не руководствуются здравым смыслом. Противопоставьте теорию струн и мультиверс тому, что говорю я и многие другие: по данным миссии НАСА «Кеплер», примерно у половины солнцеподобных звезд галактики есть планета размером с Землю, находящаяся примерно на таком же расстоянии от Солнца, чтобы на ее поверхности была жидкая вода и существовала жизнь в том виде, в котором мы ее знаем. Итак, если бросить кости на жизнь миллиарды раз в Млечном Пути, каков шанс, что мы одиноки? Скорее всего, мизерный! Сказать, что при схожих обстоятельствах вы получите схожие результаты, — это, на мой взгляд, самое консервативное утверждение, которое только можно себе представить. Поэтому я ожидал бы, что большинство людей поддержат это, обнимут меня и скажут: «Отлично, Ави, ты прав. Мы должны искать такие вещи, потому что они должны быть очень вероятными». Вместо этого я вижу обратную реакцию, которая свидетельствует о потере интеллектуального компаса - ведь как еще можно объяснить работу над дополнительными измерениями теории струн или мульти-вселенной, когда у нас нет ни малейшего представления об их существовании? Но это считается мейнстримом? Это безумие.

Позвольте мне объяснить это в очень специфическом контексте. Я, конечно, не бунтарь-аутсайдер; я занимаю руководящую должность. Я возглавляю Совет по физике и астрономии Национальной академии наук, инженерии и медицины, понятно? Этот совет курирует Десятилетний обзор астрономии и астрофизики, который установит основные научные приоритеты для НАСА и Национального научного фонда, когда он будет опубликован в конце этого года. Сейчас я вижу, как астрономы говорят о будущих телескопах стоимостью в миллиарды долларов, главной целью которых является поиск жизни путем обнаружения кислорода в атмосферах экзопланет. Это благородное желание. Но если вы посмотрите на Землю в первые два миллиарда лет или около того, то в ее атмосфере не было много кислорода, хотя на ней существовало множество микроорганизмов. Это пункт номер один. Пункт номер два заключается в том, что даже если у вас есть кислород, вы можете получить его в результате естественных процессов, таких как расщепление молекул воды. Поэтому даже если вы потратите эти миллиарды и найдете кислород, а может быть, и метан, люди все равно будут спорить об этом вечно. Посмотрите, сколько дискуссий было по поводу возможного обнаружения фосфена на Венере, который является очень необычной молекулой по сравнению с кислородом. В любом случае, я хочу сказать, что с помощью этих же приборов - не нужно никаких дополнительных вложений средств - можно получить убедительные доказательства существования жизни, интеллекта и технологий. Что это будет? Промышленное загрязнение в той же атмосфере. Например, можно поискать хлорфторуглероды - сложные молекулы, которые производятся только на Земле для холодильных систем. Если бы вы нашли их на другой планете, природа просто не могла бы производить эти молекулы естественным путем. У вас было бы убедительное доказательство того, что там существовала жизнь и не только.

Так в чем же проблема сказать, что поиск промышленных загрязнений - стоящее занятие? Что, кроме какого-то психологического барьера, мешает некоторым ученым признать, что они хотят, чтобы поиск технологических признаков инопланетных цивилизаций находился на периферии, с очень небольшим финансированием? Я хочу сказать, что такие вещи должны быть приоритетными и что их нужно делать консервативно, потому что они принесут нам больше всего информации о существовании инопланетной жизни. И все же сейчас все делается наоборот.

Вы пишете о концепции, которую называете «пари Оумуамуа», в честь «пари Паскаля», аргумента математика XVII века Блеза Паскаля о том, что преимущества предположения о существовании Бога перевешивают недостатки. Аналогично, вы говорите, что вера в то, что Оумуамуа является инопланетным артефактом, была бы чистым благом, потому что это могло бы стать катализатором революции в космической науке и технике, сосредоточенной на более активном поиске жизни и разума за пределами Земли. Даже если инопланетян не найдут, рассуждаете вы, мы все равно получим гораздо более глубокое понимание нашего космического контекста. А инвестиции, стоящие за этим, повысят нашу способность отвечать на другие вопросы о Вселенной и, возможно, даже помогут предотвратить наше собственное вымирание.

Но если ставки так высоки, как насчет контраргумента, что идти напролом в продвижении предполагаемой искусственной природы Оумуамуа - безрассудно и опасно? Ваши критики говорят, что вы приносите больше вреда, чем пользы. Например, вы упомянули, что выступали на подкасте Джо Рогана, одном из самых популярных в мире. Это хорошо для продажи книг. Но учитывая репутацию Рогана, распространяющего опасную дезинформацию в своем подкасте, разумно ли поступать подобным образом? Вы бы тоже согласились выступить на собрании «истинно верующих» в НЛО возле Зоны 51? Где вы проводите черту в работе с общественностью, рискуя усилить так называемый фактор хихиканья, который десятилетиями мешал прогрессу в поисках внеземного разума (SETI)?

Итак, вот моя точка зрения. По большому счету, общественность финансирует науку. И общественность крайне заинтересована в поиске инопланетной жизни. Поэтому я должен спросить: если ученых поддерживает общественность, как они смеют уклоняться от этого вопроса, который можно решить с помощью технологий, которые они разрабатывают?

Конечно, существуют научно-фантастические истории об инопланетянах, и есть много неподтвержденных сообщений об НЛО. А теперь предположим, что существует некая литература о магических свойствах COVID-19, которая не имеет никакого отношения к реальности. Значит ли это, что ученые никогда не должны работать над созданием вакцины против этой пандемии? Нет! Я не рассматриваю поиск технологических сигнатур иначе, чем поиск природы темной материи. Мы вложили сотни миллионов долларов в поиск слабо взаимодействующих массивных частиц - главного кандидата в темную материю. И пока эти поиски не увенчались успехом. Но это не значит, что они были напрасными: пробираться по темным переулкам - часть научного процесса.

А что касается риска, то в науке мы должны выкладывать все на стол. Мы не можем просто избегать определенных идей, потому что беспокоимся о последствиях их обсуждения, ведь в этом тоже есть большой риск. Это все равно что запретить Галилею говорить о том, что Земля движется вокруг Солнца, и не смотреть в телескоп, потому что это было опасно для тогдашней философии. Мы не должны хотеть повторения этого опыта. Нам нужен открытый диалог между учеными, в котором люди представляют различные идеи, а затем позволяют доказательствам определить, какая из них верна. В контексте Оумуамуа я говорю, что имеющиеся доказательства говорят о том, что этот конкретный объект искусственный, и способ проверить это - найти больше [примеров] таких же и изучить их. Все очень просто.

Как же изменить эту ситуацию? Я думаю, что ответ заключается в том, чтобы как можно больше донести эту информацию до общественности.

В своей книге вы связываете свою откровенность об Оумуамуа с фразой, которую вы усвоили, когда проходили срочную службу в Армии обороны Израиля: «Положить свое тело на колючую проволоку». То есть приносить личные жертвы ради общего блага. Стали ли вы мучеником за это дело? Потеряли ли вы из-за этого друзей или авторитет?

Никто не нападал на меня с применением насилия или что-нибудь в этом роде. Может быть, люди говорят за моей спиной, что было бы более логично, учитывая мою руководящую должность. Но на самом деле я не знаю. У меня нет никакого следа в социальных сетях. Хотя я должен сказать, что, по-моему, мои критики, которые наиболее активно высказывают свои неприятные замечания в Twitter и других местах, являются относительно посредственными учеными. Большинство действительно хороших ученых не стали бы так себя вести - они привели бы аргументы за или против моих утверждений, и этого было бы достаточно. Мерзкие замечания не имеют смысла - за исключением того, что в глубине души я не удивлюсь, если многие из этих критиков на самом деле весьма заинтригованы возможностью того, что 'Оумуамуа искусственный. Но они не хотят этого признавать. Поэтому они громко утверждают обратное.

К сожалению, моя ситуация отличается от ситуации молодых аспирантов, с которыми я работал, потому что им нужно устраиваться на работу. Я уверен, что к ним подходили люди и говорили: «Слушай, это опасно для тебя». И тогда они замирали и прекращали работать над всем, что с этим связано. В этом нет ничего удивительного. Если вы создадите враждебную интеллектуальную культуру, в которой что-то вроде SETI не будет в почете, то молодые, яркие люди не пойдут туда. Но не надо наступать на траву, а потом жаловаться, что она не растет, когда вы на ней стоите. Не надо мешать блестящим исследователям работать над SETI, а потом говорить: «Смотрите, ничего не найдено. SETI — это провал!»

Все это не означает, что вся космическая наука должна быть посвящена SETI. Если вы посмотрите на коммерческий мир, на такие компании, как Bell Labs в прошлом или Google сейчас, то они стимулируют и позволяют своим сотрудникам проводить инновационные исследования «голубого неба», которые не могут быть немедленно применены для получения прибыли. Но если вы посмотрите на академические круги, то они гораздо более консервативны, чем коммерческий сектор. В этом нет никакого смысла.

Как вы отреагируете на идею о том, что человеку с молотком все кажется гвоздем? Кто-то может недоброжелательно сказать, что на самом деле вы пытаетесь добиться расположения богатых меценатов, таких как Юрий Мильнер, потому что вы являетесь советником его программы Breakthrough Initiatives, которая финансирует исследования, связанные с SETI и легкими парусами.

Для меня - да и для всех остальных, я думаю, - верно, что мое воображение ограничено тем, что я знаю. Я не могу отрицать, что мое участие в Breakthrough оказало на меня влияние. Именно я предложил Юрию Мильнеру легкий парус [предложенный физиком Филипом Любиным] в качестве перспективной концепции межзвездного корабля. Так что это понятие было в моем лексиконе, и в результате я представил его применительно к 'Оумуамуа. Вы можете спросить: «Хорошо, но разве это не предвзятое мнение?» Я бы сказал, что это происходит снова и снова в физике и в SETI. В контексте SETI, вы знаете, как только мы разработали радиотехнологии, мы начали обыскивать небо в поисках радиосигналов. То же самое было и с лазерами. Это просто естественно, что когда вы работаете над какой-то технологией, вы представляете, что она может существовать где-то там, и ищете ее. Так что я не стану отрицать, что идея светового паруса возникла в моем мозгу потому, что я уже работал над ней ранее, да. Но если говорить о попытке мотивировать Юрия, то это не имеет никакого отношения к делу. Зачем мне делать это таким образом, если я могу просто обратиться к нему напрямую, когда захочу отстаивать свои взгляды? И не похоже, что моя работа над 'Oumuamua была скоординирована или поддержана Breakthrough Initiatives. Они не выпускали никаких пресс-релизов о моих идеях. Если что, они могли бы беспокоиться - у них есть своя репутация, которую нужно беречь, и так далее. В этом вопросе я не получал от них никакой поддержки и не общался с ними. Это было мое любопытство, а не использование 'Oumuamua в качестве какого-то политического средства в контексте Breakthrough. Это не имеет ничего общего с моей мотивацией.

После этого, что будет дальше для вас? Есть ли у вас планы?

Я только что покинул пост заведующего кафедрой астрономии Гарварда, так что теперь у меня действительно есть возможность перейти к следующему этапу. И вопрос в том, что это будет? Жизнь, конечно, не всегда складывается так, как ты запланировал, но еще одна возможность стать руководителем была бы очень заманчивой, потому что я мог бы попытаться сформировать реальность так, как другие не смогли бы. Я бы не смог упустить такую возможность. Но, может быть, стоит исключить из этого возможности лидерства? Может быть, мне больше ничего не предложат из-за моих идей об Оумуамуа! Это вполне возможно. Тогда я буду писать больше книг, проводить больше исследований и продолжать бегать трусцой каждое утро.

Автор: Ли Биллингс (Lee Billings)

Эта статья была первоначально опубликована под заголовком «Astronomer Avi Loeb Says Aliens Have Visited, and He's Not Kidding» в журнале SA Space & Physics Vol. 4 No. 2 (April 2021).

doi:10.1038/scientificamerican042021-4SN43nlta6qnv6SaLIVa9Z